Хейлир, вот то, что Мыши обещали...

(Для желающих изучить - это новые данные по последовательности написания "Утраченных сказаний", выписанные из некой книжки. Долго и занудно


читать дальшеХронология написания «Утраченных сказаний» по Scull&Hammond (“J.R.R. Tolkien Companion and Guide”p. 120-131)

1916-1917
«Домик утраченной игры»
«Падение Гондолина»

1917
«Сказание о Тинувиэль» черновик

(Добавляю: к 1917 году относится Gnomish Lexicon)

1917/1918
«Сказание о Турамбаре» черновик

Далее, 1918-1919-1920, по порядку:
1. Связка между «Домиком..» и «Музыкой Айнур». Черновик.
2. «Музыка Айнур». Черновик.
3. Связка между «Домиком..» и «Музыкой Айнур» переписана.
4. «Музыка Айнур» переписана.
5. Связка между «Музыкой Айнур» и «Приходом Валар и созданием Валинора». Черновик.
6. «Приход Валар и создание Валинора». Черновик.
7. Связка между «Приходом Валар…» и «Скованием Мелько». Черновик.
8. «Скование Мелько» и «Приход эльфов и создание Кора». Черновик, который затем переписан не до конца (см. п. 13).
9.Связка к «Воровству Мелько и затемнению Валинора» и «Исходу Нолдоли». Сами эти сказания – также. Черновик. (См. п. 13).
10. Связка между «Музыкой Айнур» и «Приходом Валар и созданием Валинора». Переписана.
11. «Приход Валар и создание Валинора». Переписано.
12. Связка между «Приходом Валар…» и «Скованием Мелько». Переписано.
13. «Скование Мелько» и «Приход эльфов и создание Кора». Переписано не до конца (примерно до прибытия эльфов в Валинор).
Т.е. остаток этой главы, - а также главы «Воровство Мелько» и «Исход Нолдоли» мы читаем именно в первоначальном черновике!

(начинается «последовательность имени Айлиоса» (по повествователю; см. ниже))

14. Связка между «Исходом Нолдоли» и «Сказанием о Солнце и Луне». Черновик.
15. Сказание о Солнце и Луне». Черновик.
16. Связка между «Солнцем и Луной» и «Сокрытием Валинора». Черновик.
17. «Сокрытие Валинора». Черновик.
18. Черновик дальнейшей связки «имени дня Турухалме».
19. Продолжение предыдущего - начало «рассказа Гильфанона» (связный текст). Черновик, не закончен.
20. Вместо предыдущего – связка, ведущая к «Сказанию о Турамбаре».
21. «Сказание о Турамбаре». Переписано. В конце – наброски о судьбе сокровища Родотлим (самые ранние идеи «Науглафринга»). (По руническому отрывку и Карпентеру – существует к июню 1919 г.).
22. Связка к «Падению Гондолина».
23. «Падение Гондолина». Переписано.
24. Связка от «Падения Гондолина» к «Науглафрингу». Черновик.
25. «Науглафринг». Черновик.
26. Связка от «Падения Гондолина» к «Науглафрингу». Переписана.
27. «Науглафринг». Переписан не до конца!

(Дальше начинается «последовательность имени Гильфанона», который заменяет Айлиоса. Т.е. в принципе эти тексты – позже предыдущей последовательности).

28. Связка к «Сказанию о Тинувиэль». Переписана. (По порядку идет после «Исхода Нолдоли»).
29. «Сказание о Тинувиэль». Переписано.
30. Связка от «Сказания о Тинувиэль» к «Сказанию о Солнце и Луне» (!).
31. Перемена порядка сказаний. Связка от «Исхода Нолдоли» к «Сказанию о Солнце и Луне» на базе предыдущего текста.
32. «Сказание о Солнце и Луне». Переписано.
33. Связка от «Солнца и Луны» к «Сокрытию Валинора». Переписано.
34. «Сокрытие Валинора». Переписано.

*

Вслед за этим:

- Наброски к «Сказанию Гильфанона».
- Начало связного текста «Сказания Гильфанона».

- Машинописный текст «Сказания о Тинувиэль». (вслед за № 34; тоже существует к июню 1919 г.?)

- Незаконченная машинопись «Падения Гондолина» и редактура его рукописи. (возможно, подготовка к чтению в марте 1920 г.)

- (Тексты об Эриоле не позиционированы точно, но там упоминается Гильфанон – следовательно, сравнительно поздние, времен его «последовательности» или позже. В марте 1920 г. моряка все еще зовут Эриол).

- После марта 1920 г. (но, вероятно, в 1920 г.): Наброски сюжета Лостов в целом, где моряка зовут Эльфвине. Один набросок краткий, другой предполагает «ревизию» Лостов.

Добили, в общем. Как врага - добивают.

Но это - на потом, сейчас продолжение бредогенератора, записано за собой:

На этой неделе у меня два развлечения, неизвестно, какое забористее - Северная Книга и Черный Беспредел.... ой, то есть, простите, наоборот...

(А ведь она и правда - северная Остается выяснить про НЕГО. Ну вот завтра и начну выяснять...)

Мне понравилась идея складывать сюда под настроение подборки стихов.
Вот - древнее и очень древнее и даже не очень, как-то попавшее под настроение "хочу в поля!"
Инспирировано весной и написанием ЭТОГО вот: kemenkiri.livejournal.com/254665.html

Итак,



Весна

*

В.Д. Берестову

Апрель. Предчувствие сезона –
Еще невнятное, как сон.
Кто виноват – процент озона
Или капелей унисон?

Не то от половодья света,
Не то от запаха земли
Приходит терпкий привкус лета,
И собираться в путь велит,

Ворчит: «Почти что опоздали…» –
И это посреди весны!…
Уже апрель. Шальные дали
Из окон кафедры видны.

читать дальше
* * *

Пусть земля под дождями остынет
К сентябрю, но душа до весны
Протоскует по Гетской Пустыне
Под взыскующим небом родным,

Под домашним затверженным кровом,
Между шпилем и гладью Москвы...
Чтоб отплыть - уж совсем бестолково -
В направлении первой травы, -

И не веря себе ни на йоту,
По грязи, по воде, по песку,
Каждый миг приближаться к полету,
Забывая дурную тоску -

И лететь, разбиваясь со звоном
О стихию лучей и ветров,
Что раскинется новым сезоном -
До дождей, до надзвездных миров.


*

Лето и Поле –
Много и мало.
Мне этой воли
Так не хватало!

Этого звука,
Этого света…
Все-таки мука –
Выждать до лета.

Три равнодушных
Времени года,
Мокрых и скучных,
Любит природа.

Ну а четвертым –
Пылью и жаром –
Нашим когортам
Платит недаром:

Щедрая плата,
Лестная доля –
Нож да лопата,
Лето и Поле.


Лето

* * *
От нравов столицы капризной
Хоть на три недели сбежим
На грани степи справить тризны
По предкам своим и чужим -

Варягам былины и были,
Что древле сквозь пламя костров
В ладьях погребальных уплыли
За грани привычных миров.

И, зависть скрывая, славяне
На пламя то из-под руки
Смотрели: их ждали в кургане
Лишь урны простой черепки.

...И пусть отшумели те тризны,
И минуло десять веков,
И каждый росток норманизма
Усердно громит Рыбаков,

Доныне спокойно норманны
Уснуть не дают кривичам,
И портят славяне курганы,
И лезут в раскоп по ночам.

* * *
Заснуть - в былое окунуться, не вспоминая ни о чем,
Едва найдя Кассиопею, не мысля Сириус найти,
Не видя - завтрашний дежурный проходит мимо со свечой,
Не слыша - поезд, множа эхо, минует Гнездово в пути.

Не удалось повеселиться на первой, смутной Бересте.
Еще привычно имя "первых", но вот уже закончен год,
И перевернута страница, и нет ни строчки на листе,
Лишь травит душу искушенье своих, студенческих свобод.

Еще не час шаманским танцам, пока не всяк напился пьян,
Но табор наш велик и шумен, и местный черт ему не брат...
Последние часы спокоен судьбой отмеченный курган,
Но вечен на стекле столовой горящий гнездовский закат.

Медитация на известную тему

«Или пытка от мая до мая,
От черного лета до звездного света,
От мига до века, от ада до неба,
Где жизнь - это мука,
А смерть - это благо...
Кровавые строки пятнают бумагу,
А вы говорите - чернила...
Не правда ли, мило?..»

Ниеннах, «Книга»


...Отныне и мне выпадает такая
Тоска ожиданья до самого мая,
А впрочем, куда там – теперь до июля.
А мне говорят: «Вы еще не свернули?
Да будет вам вечная бедность расплатой!
Ну, бросьте лопату!» – Не брошу лопату.

Какие сказанья поведают это? –
О черных неделях дождливого лета,
Как грозы идут, не кончаясь, кругами,
И даже начальник нас числит врагами....
- А где же романтика? – Где-то... когда-то...
- Так бросьте лопату! – Не брошу лопату.

Промокла тетрадь и расплылись чернила,
потоп в рюкзаке – до чего ж это мило!
Как нас планомерно сживают со света!
Но мы доживем и до нового лета,
Упорно молясь на заветную дату...
- Да бросьте... – Вот В ВАС я и брошу лопату!


"Так проходит..."

Поле. Пасмурно. Маятно. Третья неделя.
Экспедицию косят дурные виденья.
Только мне - напирает волной от восхода
Этот ужас - свобода.

Опусти, возврати снова имя на кончик
Языка, растолкуй мне, что плен не окончен,
Дай глотнуть безнадежности, пагубы, грусти...
Не проси - не отпустит.

Так сминает, дробит, растворяет в свободе,
Мглой циклона над утлой палаткой - проходит,
Унося непролитые слезы в Эккайю...
И стихи иссякают.


* * *

Поле. Пасмурно. Маятно. Третья неделя...
(...)
...этот ужас – свобода.

/me, прошлый год

На третьей неделе
Приходит «свобода от» –
Опять на пределе
Души и расхода нот,

Опять на изломе
Погоды, курганов, дат...
Безбрежная – кроме
Запрета на звездопад,

Бездонная – впрочем,
Неслышнее во сто крат
Ты знаешь – отсрочен
Всего лишь разрыв, возврат,

Изгнание чуда,
Ухарское «По домам!..»
Но мысли покуда
Текут в унисон холмам,

Все медленней – к ночи
(И лагерь почти что тих)...
О чем же?
А впрочем,
Ведь снова о тех двоих.

25.07.02, Потудань, оказия



*** (глосса на Грача)

Нас время листало, и время - водило кругами...
...Когда от жары забываешь названье страны,
Чуть скрипнет металл - и появится в новом кургане
*Кинжал антикварный и древнее чувство вины.*

Какие знакомые руны в оси рукояти,
Все тот же на лбу - здесь по кости угаданый - след!
Затем ли в Подзвездной мы живы остались, приятель,
Затем ли сражались бок о бок полтысячи лет?

Уходит в закат неизвестная вечности балка,
Исходит закат - тьмой и кровью, как будто в бою...
Я все зачерчу, раскопаю - не бойся, не жалко! -
Затем соберу, упакую - а после спою.

Покуда кинжал и скелет полежат на просушке,
Лихие слова без надежды звенят на ветру.
Курганный отряд беззаветно рыдает в подушки,
Что спишет потом на нетрезвый настрой и жару.

А время закружит, а вечность - как прежде, отринет,
Но малой ценой за отказы заплатит сполна:
Знакомый кинжал - отчужденный в музейной витрине,
И тем же стеклом, словно гранью, разбита вина.

...Он больше не мрачен - но ясен, отточен, отчетлив,
Случайный напев оборвался на слове "Лети!"...
Засыпет раскоп, переправит на почту отчеты,
И канет в закат, уходя по Прямому Пути.
18.01.2007


Приглашение

Грабим, словно судим,
Словно правды ради.
Лучшая из судеб –
Чертежом в тетради,
По жаре и пыли –
Лучшая из судеб,
Хоть бы и в могиле
Ничего не будет.

Пустота поманит,
Дождь предложит помощь…
Помнишь, в Арамане
Было хуже – помнишь?
Лился сумрак сонный,
Горестям охрана…
Дождь среди сезона –
Рано, рано, рано!

Рана – как расплата,
Знак конца, что брезжит.
Не родись крылатым –
Обдерут, обрежут,
На черченья нужды
Изведут, на перья…
Тело станет чуждым –
Кто, скажи, теперь я?

Если нас осудят –
Только правды ради.
Лучшая из судеб –
Не родиться в Арде.
Хоть в пивном Шумере,
При Иване Грозном…
Только в высшей мере
Поздно, поздно, поздно!

По знакомым лицам,
По заросшим склонам,
Где в ущерб столицам –
Нищета сезона,
Где до края зноя
Грех молить о чуде,
Где всегда иное
Было, есть и будет.


Монолог уезжающей Тха
(по дороге в Мордор)

Я знаю, ревниво скрывает земля
И глину простую, и древнее злато,
А я, их отдать для науки веля,
Пред нею, конечно, стократ виновата,
Но снова хранима я силой Листа
Открытого (в форме щита или крыши …
Но вы-то решили: цель ваша чиста,
Темна – и постольку всех прочих превыше,

И словно бы в черный с серебряным шелк
Рядили страдальца о гибнущем мире…
А я говорю: Тот-кто-ночью-пришел
И Тот, кто сидит на моем нивелире,
И Тот, перед кем я склонилась – почти! –
А вы – где же радость? – робели, как дети,
И Тот, от кого убежала чертить,
И Тот, чей отлет проспала на рассвете.

А вы мне с укором: «Не внявшая Тьме
И Свету, ты страждешь двойной слепотою!»
Но в мире-то август – ох, дело к зиме! –
И ежели я хоть чего-нибудь стою,
И ежели в этой эпохе пришлось
По жребию, не по ошибке родиться, -
Меняю и зависть, и горечь, и злость
На новое бремя иных экспедиций.


Осень

Утро в экспедиции
ака
памяти Ставрополья – 98

(Ниеннистский сонет)


Мы все же встали. Пять часов утра.
Чуть различимы признаки рассвета.
И, как ни странно, означает это,
Что на работу нам уже пора.

Мы грелись чаем. Шеф окликнул нас:
«Скорей в машину, будьте так любезны!»
И отпираться было бесполезно,
Надежды луч («вдруг выходной?!») угас.

Восславят местных жителей сказанья
Упорное кургана разрушенье…
Им горки жаль – но мы, забыв терзанья
Ровняем бровку, профили, ступени,

Да камыши, что в насыпи лежали…
Но далеко еще до погребенья.

14.06.00, утром по дороге

(Стеклянная осень)

Осенние сосны – такие же, как до поры.
Осенняя суть – охлажденной души автаркия.
Клоки паутины, обрывки созвездий, миры...
Такие, как прежде? Такое, такая, такие...

Под перистым небом, где бросили зерна дожди
(Но хляби – в грядущем), дрейфую в осеннем покое.
Осенние письма: «Дороем курган, подожди,
Приедем, засядем – и будет такое, такое...»

Осенняя мудрость в отсутствие красных чернил
Прикинулась морем, витийствует не умолкая...
Ты веришь: сезон ничегошеньки не изменил.
Но медлишь у дома под призрачный звон: «Не такая...»

27.09.01, идучи по Малаховке


* * *

Как Лист Открытый падает на душу,
Когда весна в поля тебя влечет,
Когда заслышав: «Осенью – отчет»,–
Ты врешь отважно: «Сроков не нарушу!»…

Но к середине лета притечет
Сезон, и хоть бодришься ты: «Не трушу!», -
Тебе напомнит каждый недочет:
«Я раскопаю – ergo, я разрушу».

А к осени нальется тяжкой ношей
Под грузом артефактов легкий Лист;
Ты мнишь: не о тебе ли – ветра свист,
Ты чувствуешь себя большой галошей…

И нет того, кто б камень снял с души.
Ты раскопал. Твоя вина. Пиши.

(10.12.99 , во время Дня Историка)


Зима

ЗИМНЯЯ ПЕСНЬ
Весьма извратный эпос в пяти частях

Посвящается Н.Б.Л.

When winter first begins to bite
and stones crack in the frosty night,
when pools are black and trees are bare,
'tis evil in the Wild to fare.
Lord of the Rings by JRRT

Ревела буря, дождь шумел,
Ревел во мраке гром.
Ушел на битву менестрель
С рогами и мечом.
Иллет

1
Я встретил путника зимой:
С лопатой шел, чудак.
Весьма смутился разум мой
И я промолвил так:
"Когда промерзнет вся земля
И выпадут снега,
Забудь дорогу на поля,
Сиди у очага!
Зачем же ты, когда февраль,
Мороз и ветра свист,
Несешься вскачь, несешься вдаль,
Как одинокий лист?"

2
А путник ответил:
"Пусть дерзостный ветер,
Пусть вьюг ледяной хоровод
И пляжи забыты...
Но Лист мой Открытый
Мне дан не на лето - на год!
По пояс сугробы?
Подохнут микробы!
Потоки и лужи воды?
Смерч на горизонте?
Откроете зонтик -
И можно продолжить труды.
В работе летаю
От града-Китая
До славных мякининских кущ.
Покорны мне стройки,
Рабочие - стойки,
А сам я - почти вездесущ!"

3
- Эй, путник, ты - ветер?
Иль все ж - человек ты?
А путник: "Я - Векслер!" -
И - к дальним объектам.

4
Так славьтесь же, путник и встреча моя!
Пусть был я с тобой незнаком,
Учуял судьбу свою: ныне и я
Таким прослыву чудаком.
Схватил я лопату и ватник надел,
И мерзлую землю долбил.
Вначале кирпич из раскопа летел,
Потом - деревянный настил,
А ниже открылся мне каменный век...
В словах не опишешь "потом".
Лишь помню: забыл я и холод, и снег,
Открытым укрытый Листом.

5
Три - эльфам, семь - гномам, в придачу - Оркрист,
Дракон и великий поход...
Нам - каждой напасти распахнутый Лист
На каждый невиданный год.
25.09.00


Эдорас. Внесезонное исступление.
(Эовин-2008?)

А зима – застревает, как горле кость:
Вечный вечер, неровный лёд…
Перекопан мой Эдорас вкривь в вкось –
Подарите мне вертолёт!

И судьбу я совсем не считаю злой,
Золотую мою судьбу:
Ведь в степи не повсюду – культурный слой.
…Но всё ищут они трубу.

Нам бы лето припомнить, пить мёд да спать, -
А берёт, только глянешь, зло:
То-то вам что попало вольно копать –
Нынче снега не нанесло!

Старожилы не вспомнят, но вот те раз –
Черный город да голый склон:
Зацепилась ли туча за Карадрас
Или Фангорн угнал циклон?

…Вновь траншея? И мелкая, говорят?
Можно даже не выезжать?
…Щаз. По плану – курганы, четвертый ряд.
Мы копаем. Зимой. Бежать!...

Научите меня не рыдать навзрыд,
Отлепите меня от стен,
Напишите эпиграфом: «Путь открыт»
На Открытом моём листе –

Я припомню (по предкам), что стоит жить
Сквозь отчаянья серый флёр.
Мне б добраться – до Тирита.
…Этажи.
Выбираю фуникулёр!

По билету доехать – и пасть бы ниц
В тех краях, где любой – герой,
Где так тихо… А проще – среди гробниц:
Дева-воин, скажи, открой!

Если так же извилисто просит жить
Золотая моя судьба,
Не расскажешь хоть ты, где она лежит, -
Растреклятая их труба?!

Мы её откопаем, узлом согнём –
Так уймутся ли, напророчь?
…А труба рассыпалась, блестя огнём,
Да на искры, да прямо в ночь –

Становилось отчаянно и темно…
Звал будильник из сонных нег.

Я не сразу взглянула с утра в окно.
…А на город валился снег.

Был он прежнего боле похож на сон,
И не меньше того – на месть:
Мы копаем!
…Он бел, он реален, он…
Мы копаем, и будь что есть!

… - 15.01.2008

И вообще


Почти песня

Ну вот и снова
Сижу я в луже –
И фигурально, и натурально.
Конечно, плохо. Куда уж хуже?!
Довольно мокро, весьма печально.
Причем, должно быть,
В такую лужу
Не сядет даже последний олух.
Еще бы, плохо. Куда там хуже?!
Но я привыкну. Я – археолог.
Я обживаю
Любые гнезда,
Хотя в округе и нет розетки,
А в это время слетают звезды
К чужим раскопам,
А мне в разведке
Опять попалась не та эпоха –
Опять лишь камни да наша эра.
Наука прибыль, -
А мне-то плохо,
Науке польза – но есть же мера?!
Да, я конечно,
Во власти мифа
И под дурным тяготеньем злата,
Но я желаю найти лишь скифа
И совершенно не виновата,
Что люди грабят,
А трактор сносит,
Что печенегов и бронзы – боле…
А сердце жаждет.
А разум просит.
Но – будь что будет.
Лишь было б Поле.

… - 1999

Аллегорический стих о себе

Не тревожится ни о чем,
Потому, что идет один,
Это странник с тупым мечом,
С гордым именем Халадин.

Он и сам себе - Черный Враг,
Он себе - на дворе трава...
И на всех-то его дворах
Прорастает к весне ботва.

Заплетет переплет окна,
Пораскинет зеленый зонт,
И не вянет никак она
Весь его полевой сезон.

Но протоптана в ней тропа,
И грядет по ней - тут как тут! -
Обсуждая ботву, толпа
С основательный институт.

Видят в этом тяжелый грех,
Видят пользу его врагам...
Я сижу на его дворе
И вычерчиваю курган,

Хоть уверен белый свет
(Я же - в зарослях с головой),
Что кургана того и нет.
Есть, конечно же - под ботвой.

1:17 11.09.2006


* (Очень древнее, до-фэндомское, спецкурс по степной бронзе…)


Ты говоришь:
«Это моя степь».
Поселюсь в ней – и станет моею.

Ты говоришь:
«Это моя история».
Я ее править не буду –
Просто забуду,
И потомкам свою передам.

Ты говоришь:
«Это мои курганы».
Стану в них
Хоронить своих ближних –
И станут моими.

Стада твои угоню,
В шатрах твоих поселюсь,
Ближних в плен уведу,
Новые дам имена им –
Будут моими они,
О тебе и не вспомнят.

Вся жизнь твоя в землю ушла.
Кто добудет ее оттуда?
Кто станет для этого землю копать?
Кто вспомнит тебя, кто?

Так глумлюсь я,
И кажется мне,
Что поверженный враг
Даже в могиле своей
Вновь ощущает себя побежденным.

Но почему же,
Когда надвигается ночь,
И ветер от темного моря приходит,
И травы колышет,
И пламя костра моего заставляет дрожать,
Почему

Вереницами тени парят
Надо всеми курганами,
Шатаются, словно пьяные,
Поют они странные песни,
Копают огромные ямы,
И мне говорят:

«Мы ищем память в золе,
Мы вспоминаем забытых,
Нами полна будет степь, но нашей не станет,
Мы будем копать, мы».





Чуть не забыла! Необходимое приложение:
kemenkiri.livejournal.com/72884.html
Сон со стихом. Тема - та же. Маразм - в наличии.

Повторюсь тут. Потому что.

Сайт года: film.arjlover.net (Мультики! И не только благодаря Хэлу)
Знакомство года: Маэдрос в исполнении Анны.Веда Конг.
Книга года: Янин В.Л. Средневековый Новгород.
Напиток года: Вино "Абхазия", всегда разное
Еда года: 1) пицца, заказанная в деревню Могутово ("Вы привезете пиццу в Могутово?" "А к вам дорога есть? Да? Тогда привезем") 2) хачапури-лодочка в Новом Афоне
Язык года: чешский! (нет, я его не знаю, его знает Ангел!)
Экстрим года: Крутец, 1ая ночевка
Интерес года: "фэндомские сплетни". Разделяйте!
Город года: Новгород Великий
Место года: Крутец!
(Следующие места: 2) Новый Афон 3)Черная Речка-абхазская 4) Рундале и Бауска 5) Медининкай)
Исполнитель года: Анарион (как обычно?)
Лучшая поездка года: Аксеново - Хлепетово, ночь, грунтовка, ухабы, зеленый грузовик
Традиция года: перенос полигона
Лучший день года: 19 августа
Вещь года: вышитая котта от Хэла
Вопрос года: "Вы где?" (- Мы где-то едем. А вы где? - А мы где-то стоим...) (с)
Погода года: не-зима
Подарок года: наручные часы
Фраза года: 1) "Песок. Торф. Навоз. Грузоперевозки. Чернозем" (с)
2) "Самосвал! Самосвал!!!"
3) "Лес. Забор. Плавники..."
4) "БаранА не видели?"
5) "И..... хочу" (не цитируется в приличных местах, но с баранОм связана непосредственно

А дальше Мыши добавили пункты сами...

Процесс года: ремонт!

Игра года: "Конец Эпохи". Ну, вы, наверное, и так догадались
Эпизод игры: финал "Гондолина"

Раскопки года: Горбово-3, 10 ноября, "зимняя ночная археология"
Находка года (наша): 1) псевдоденарий (монета 14 в. посреди ямы 12 в.!) 2) конь в погребе
Находка года (не наша): 1) Кремлевская берестяная грамота про коней 2) "Палка с намотанной на нее тряпкой, пропитанной варом, сунутые в ведро" (или как-то так, самое длинное название на камералке, тоже - Кремль)
Ягода года: малина 2х сортов в Зименках (чтоб они были здоровы! вы думаете, мы их докопали?)

Автор года: Clotho123 (А теперь бы еще выложить хоть те 4 перевода, которые уже есть!)
[Осталось 3]
Фанфы года: - (переведенные) Neld "Начало лета"; Хелена Штепанова "Нирнаэт Арноэдиад"
(Непереведенные
- Philosopher at Large "A boy, a girl and a dog" (и учитывая, СКОЛЬКО неучтенного четвертого дейтсвия обнаружено на страничке автора, оно имеет шанс быть и фанфом следующего года; [Ходит в "непереведенных", потому что про перевод Туилиндо я уже успешно забыла, так что читаю его уже в этом году. А еще там 4е действие...]
- Maglor's finch "To face a wolf" (как ни смешно, длинный-длинный кроссовер с "ГП". Про Финрода. Но мне понра.)
Доклады года:
- Дьюрин, доклад о гномах на Зиланте
- Прохожий, о толкиеновских названиях в биологии (ТС)
- Третьякова Т.С., "Сравнительный анализ переводов толкиновского "пятикнижия" на русский язык" (Давно я ТАК не смеялась на настоящем, умном, НАУЧНОМ докладе! Это тот, где изучались ассоциации русских и английских читателей на имена и их переводы. "А ассоциации на имя Старый Лох я вам показывать не буду, они неприличные...")
- Зализняк, доклад о кремлевской берестяной грамоте (ИА РАН)
Семинар года: ГИМ, по исторической реконструкции. И вытащение туда Больдога...
Театр года: Новгородский драматический театр. Как здание. Изнутри. Прочее наполнение сему проигрывает...

Если что еще вспомню, напишу еще, наверное?

....из ЖЖ. Глосса на недавнее грачиное.



Нас время листало, и время - водило кругами...

...Когда от жары забываешь названье страны,

Чуть скрипнет металл - и появится в новом кургане

*Кинжал антикварный и древнее чувство вины.*



Какие знакомые руны в оси рукояти,

Все тот же на лбу - здесь по кости угаданый - след!

Затем ли в Подзвездной мы живы остались, приятель,

Затем ли сражались бок о бок полтысячи лет?



Уходит в закат неизвестная вечности балка,

Исходит закат - тьмой и кровью, как будто в бою...

Я все зачерчу, раскопаю - не бойся, не жалко! -

Затем соберу, упакую - а после спою.



Покуда кинжал и скелет полежат на просушке,

Лихие слова без надежды звенят на ветру.

Курганный отряд беззаветно рыдает в подушки,

Что спишет потом на нетрезвый настрой и жару.



А время закружит, а вечность - как прежде, отринет,

Но малой ценой за отказы заплатит сполна:

Знакомый кинжал - отчужденный в музейной витрине,

И тем же стеклом, словно гранью, разбита вина.



...Он больше не мрачен - но ясен, отточен, отчетлив,

Случаный напев оборвался на слове "Лети!"...

Засыпет раскоп, переправит на почту отчеты,

И канет в закат, уходя по Прямому Пути.

18.01.2007

Встретилось в новостях:

"В XX веке был изобретен новый способ ухода от реальности — создание самопровозглашенных микрогосударств."



....А вы на ролевиков ругаетесь...

Это действительно так Это отрывок из одного давно написанного и вечно незаконченного текста. Вырван из середины, так что контекст может быть отчасти неясен, но...

Словом, вопрос Хэйлир про сочетание нелюбви к феанорингам и восхищения подвигом Фингона навел меня на мысль вывесить сие в качестве примера. Ситуация - некое время после спасения Маэдроса (там мелькает срок, но это моя ИМХА), когда его еще никто толком не видел толком живым. Фингон в разговоре с отцом упоминает о событиях в Лосгаре в трактовке М. предложение устроить с ним личную встречу отвергает. Далее - размышления Финголфина о ситуации в целом.





-----------

Нет, не зря леди Иримэ так желала помочь своему любимому брату, хоть немногое ему объяснив. Не зря! Потому как ежели ей было понятно хотя бы что-то (пусть даже вывод из этого что-то складывался не более, чем «Как же это может быть?!»), то брат ее, именуемый торжественно Финве Нолофинве и прочая и прочая, не понимал НИЧЕГО. Абсолютно. По крайней мере в том, что касается его сына и… ежели можно так сказать… еще одного элда.

Потому как того, второго – прекрасно зная имя и не имея причин сомневаться в том, что оно принадлежит ему и никому иному (нет, принадлежало), - сложить в какой-то единый образ Финголфин не мог. Особенно теперь.

Когда-то - довольно долго, все было более или менее понятно, хотя просто не было никогда. Вначале – друг его сына, и странное было не в том, что дружба эта началась (почему нет?), но то, что времена, когда между сыновьями Финве начал расти раздор, ее только укрепили. Если в те времена Нолофинве это задевало, то менее многих прочих напастей – хотя бы потому, что он прекрасно знал (хотя именно такой «сор» Феанаро не любил выносить на всеобщее обозрение): в своей семье старший сын был едва ли не чужаком, отец называл его «сын Нерданели», вкладывая в это прозвание весьма мало хорошего – но и к матери он был не особенно близок. Сам в себе и сам по себе.

Переселение опального семейства в Форменос, казалось, отодвинуло эти отношения в прошлое – впрочем, Финголфин довольно быстро сделал правильные выводы из частых отлучек сына в северные горы – а уж появление в их доме гостя, явившегося едва ли не через крышу, тем более мало от кого осталось тайной. Досадно и не до конца понятно – и все-таки не опасно, безумные притязания Феанаро не оставили следа в душе Финдекано, а о далеких Широких Землях Белерианда кто в те годы только не говорил…

Гибель Дерев и тем более – то, что за ней последовало, кажется, бесконечно отдалили друг от друга феанорингов и нолфингов, и не только лигами пройденных путей и грядами преград, воздвигнутыми природой и кознями Темного Вала. Причем для Финголфина – именно что отдалили, он, вступив в Белерианд, как и многие из его народа, уже не горел желанием именно отомстить феанорингам и в особенности – их предводителю. Тем более последнее, как весьма скоро выяснилось, относится к области нереального. Гибель Феанаро тем более отдалила раздор и возможное мщение.

В конце концов, нолфинги достигли своей цели – этих земель, чего бы им это не стоило. Теперь предстояло обживать их, выстраивать оборону, поселения, поля… Труды предстояли немалые, и среди них поначалу не было даже особого места выяснению спора о верховной власти. Хотя бы потому, что феанорингов не хотелось – после случившегося – видеть вовсе. Никого. Хвала озеру Митрим, надежно разделяющему два народа!

А что до известия о плене старшего из сыновей Феанора… Нолфинги едва ли не лучше потомков Огненного Духа смогли разглядеть Твердыню Севера – и тем более были уверены в ее неуязвимости. И не так уж важно, как именно поделят между собой венец неугомонные феаноринги!

Поэтому когда уехал куда-то, никого не предупредив, Финдекано, у Финголфина даже не возникло мысли о дороге на север: за недолгое время по прибытии к берегу Митрима сын уже неоднократно куда-то отправлялся – и благополучно возвращался через несколько дней. Впрочем, когда он не появился через неделю, стало беспокойно и даже более того: слишком памятна была (и долго останется таковой!) та стычка с орками и гибель Аракано. Тем более не прибавили радости расспросы в соседнем селении синдар – он здесь, оказывается, побывал, спрашивая пути на север! «Отправился мстить» - мысль нелепая и безумная, но мысль «Отправился спасать» и вовсе не приходила в голову. Финголфин уже тогда, пожалуй, не числил Майтимо Нельофинвэ среди живых столь же прочно, как и его отца. Эти – в прошлом. И нельзя сказать, чтобы это ощущение изменила та ночь, когда посреди стана нолфингов опустился гигантский орел Владыки Ветров.

Тогда того, второго, принесенного птицей, Финголфин видел весьма близко – куда уж ближе, на руках довелось нести! Потому что когда сын, пошатнувшись, встал с земли и произнес: «Нужно… в мой шатер… и всех целителей, каких сможешь» - было Финголфину отчетливо понятно: ему бы самому до этого шатра добраться без приключений.

И тот, кого он нес (под пристальным взглядом сына и постоянной готовностью того – подхватить (а лучше бы за кочками по дороге следил… вот, опять)) живым для него в общем-то не был. Пусть за это истерзанное тело еще каким-то непонятным образом держалась душа, путь ее в чертоги Мандоса был недалек и неизбежен. Выжить он попросту не мог – потому что не мог, потому что для такого вывода хватало одного взгляда и вовсе не требовалось знать науку целительства.

Тем более было бессмысленно считать погибшего – точнее, его бренное тело – своим врагом, соперником, питать к нему ненависть… И даже жалость – поздно. Не исправишь. У того, что останется у них в руках, нет даже имени – имя есть у души, уже почти свободной от тела… Жалко было – сына, он, оказывается, так и не забыл эту необъяснимую дружбу и скоро, очень скоро придется утешать его в скорби…

Впрочем, целителей Финголфин все же позвал, а слова «Где хоронить будем?» удержал в себе еще в самом начале. И до сих пор удивлялся своей мудрости в этом решении.

И весь прошедший за тем срок – теперь уже как раз полтора года новых лет – так и не избавил Финголфина от ощущения, что старший сын Феанаро относится к чему-то прошлому. Навсегда. А тот, кто совершенно никаким образом не мог выжить – но не мог, как выясняется, и умереть (или – ему не позволял этого Фингон, переставший придавать зато хоть какую-то ценность своей собственной жизни)… Строго говоря, он не был для Финголфина кто. Было некое необходимое условие жизни его сына. Иначе он себе это объяснить не мог – тем более, что знал очень мало. До сегодняшнего разговора.

Точнее – разговор вернул его ко временам раздора, противников, спора о короне… Резко и рывком. К прошлому. С прошедшим годом с лишним он не имел никакой реальной связи. И так же рывком, концом разговора – обратно, - эти привычные умолчания, это извечное «нет» (а также «не сейчас» и прочие «не» и неопределенности). И никакой мост между этими двумя… образами… Финголфин, уже почитаемый среди соплеменников мудрым и рассудительным, выстроить не мог.

А потому тот, первый, имевший имя, совершавший деяния и заслуживающий отношения, мало помалу вновь отступил для него в тень. В прошлое. В конце концов, и пожар в Лосгаре уже бесповоротно стал историей, относящейся дню сегодняшнему весьма непрямым образом.

--------------



Сейчас я бы кое-что переписала (скажем, о чужаке в семье), но вывешиваю, как оно было.